Форум » Раздел Фанфиков » Темные Волшебники. Ч. 1. Триада. (29-31) » Ответить
Темные Волшебники. Ч. 1. Триада. (29-31)
Aleera: Название: Темные Волшебники. Ч. 1. Триада (1-10) (11-17) (18-22) (23-28) (29-31) Бета: Габриэлла Эстера Автор: Aleera (Chirsine) Пэйринг: ГП\ГГ, ДМ\БЗ, РУ\ЛЛ, НП\ДУ Жанр: romance, adventure Направление: Гет Рейтинг: PG-13 Самари: Если бы все повернулось иначе и у Гарри Поттера был бы брат? Каким бы стал мир? Величайшие темные волшебники из ныне живущих объединяются против своего собрата, возжелавшего власти. Размер: Макси. Статус: Закончен. Обсуждение: Сюда
Ответов - 5
Mamont: Глава 29. Новая жертва. На следующее утро после разговора с Хагридом, Рон, ради поднятия общего настроения, наведался в Больничное Крыло. За завтраком он с невиннейшим выражением лица рассказал оставшимся на каникулы слизеринцам о том, как гриффиндорский «Крысь» стал не менее гриффиндорским «Кысем». Естественно, Рональд об оборотном зелье не сказал ни слова, просто скромно добавив, что к этой метаморфозе они с Гарри Поттером имеют самое прямое и непосредственное отношение. Впрочем, помимо них в школе об истинной причине «окошачивания» Мальчика-Который-Выжил, знали еще двое. Но этих двоих об этом спросить никто не догадался. Сам же Джереми, по подсчетам Рона, выйти из-под опеки мадам Помфри должен был только в феврале. Так оно, в общем-то, и случилось, только вот Джереми был какой-то подозрительно притихший и старался держаться от своего братца подальше. Рон на это каждый раз буркал: «Видимо, Грэйнджер ему все-таки что-то про нас наговорила в своих душеспасительных целях…» Ну, а для двух слизеринцев, всю эту кашу и заваривших, рождественские каникулы, а за ними и весь второй семестр, прошли довольно хлопотно. Рон развил кипучую деятельность по приготовлению зелья Поиска, одновременно схватившись и за выполнение совершенно ему не нужного (в результате сложившейся ситуации) доклада об Оборотном зелье, и за квиддичные тренировки единым скопом. Рыжий мальчик постоянно где-то пропадал и был занят, чего нельзя было сказать о Гарри Поттере. «Глава слизеринской троицы», как его назвали бы раньше, не был членом сборной по квиддичу, и ему не нужно было занимать научной работой. Поэтому Поттеру было совершенно некуда деться от угрызений совести. Ему не давала покоя мысль, что он разругался со своим первым лучшим другом. Его откровенно злил собственный идиотизм, приведший к ссоре с преподавателем, который о них, сказать даже стыдно, — заботился. А еще Гарольда наводило на мысль о собственных умственных проблемах то, что он везде и всюду выгораживал Гермиону Грэйнджер, что бы она не вытворяла. Он прекрасно помнил, как прошел первый в семестре урок зелий, после которого Рон в сердцах выдал нечто вроде: «Лучше бы он нас отработками до конца года завалил, чем так…». Нет, с ними никто ничего не делал. На них не орали и не снимали баллов. Просто всем троим мальчикам четко и ясно дали понять, что в них теперь веры нет. Одними только жестами, мимикой и взглядом. Уизли весь урок провел, низко нагнувшись над котлом и безропотно выполняя задание. Причем, Северус Снейп дал ему варить зелье, которое Рон должен был знать по программе подготовки к вступлению в Гильдию Зельеваров, что привело рыжего мальчика в состояние полного осознания собственной подлости по отношению к преподавателю. После занятий Гарри еще раз предложил пойти к Мастеру зелий и выложить ему всю правду. — Нет, — мотнул головой Рональд, — сейчас это делать бесполезно. Только хуже будет. Но вот когда мы это дурацкое зелье доварим и найдем того, кто устраивал нападения…. Тогда мы все расскажем. Впрочем, Рон действительно сначала очень сильно удивлялся тому, что никаких мер в их отношении (помимо уже известных), Северус Снейп не принял. Но тут все было очень просто — свои личные дела с учениками Снейп разглашать не хотел, а ведь так и случилось бы, если он, например, назначил бы мальчикам отработки у других учителей (ввиду того, что сам их видеть не очень-то желает). Сразу же пошли бы вопросы — чего же натворили трое слизеринцев, если Снейп, который никогда никому из своих подопечных не давал отработок (как продолжает думать большая часть школы), их направит, скажем, к Филчу. Позже, припомнив слова друга, Гарольду пришло в голову, что тот нарочно не упомянул о Малфое. Стало ясно, что Рон на Драко обижен еще сильнее, чем, наверное, сам Малфой-младший на них обоих. У Драко Малфоя дела обстояли не намного лучше. То самое письмо, которое он получил на Рождество, похоже, окончательно нарушило и без того хрупкую душевную организацию блондина. Теперь рядом с Малфоем-младшим, вдобавок потерявшим где-то свой худо-бедно работающий амулет, находиться было просто опасно — его эмпатические способности попеременно окатывали оказавшихся неподалеку от него несчастливцев то ощущением полной безысходности и тоски, то дикой злобой на весь окружающий мир. И поэтому, куда бы он теперь не пошел, Драко всюду оказывался в круге отчуждения. Но и сам он ни с кем заговорить не пытался, волком смотря в ответ на все жалостливые взгляды, подтверждая древнюю и мудрую пословицу: «Человек человеку — волк, а Драко Малфой — тем более». Но Маркусу Флинту хватило и одной только отстраненности, изредка возникавшей у Малфоя во время игры. Хорошенько тряхн
Mamont: Глава 30. Темный маг. Поттер, задумчиво глянув в сторону едва видневшейся в просвете между деревьями хижины Хагрида, сорвал какую-то темно-фиолетовую травинку и, пожевывая ее, продолжил путь к, как он выразился, «скопищу акромантулов». — Не отравишься? — нервно поинтересовался Малфой. Брюнет отрицательно мотнул головой. — Как знаешь, — вздохнул Драко. В Лесу с конца прошлого года, когда он последний раз здесь был, ничего не изменилось: все та же тишина, редко нарушаемая выкриками каких-то неизвестных птиц, едва виднеющиеся в полумраке деревья и желание поскорее отсюда убраться. Стоп. А вот этого раньше не было. — Поттер, почему у меня такое ощущение, что лучше бы нам подобру-поздорову отсюда сгинуть? Тот пожал плечами. — Откуда я знаю? Ты же у нас главный в вопросах эмоций и тех же самых ощущений… вот и разобрался бы. — Может… э-э… дело в том, что замку не нравится нынешняя ситуация? — Двадцать баллов Слизерину за логику, — невнятно произнес Гарольд. — Лучше сказал бы, почему от своего отца шарахаешься, как от дементора. Малфой-младший насупился. — А это так важно? Поттер снова пожал плечами. — Так, ну все, хватит! Что с тобой творится? — Я думаю, Малфой. Думаю, что нам делать. — Приплыли! — блондин, уперев руки в бока, встал на месте. — И что же это тебя сподвигло на сие великое деяние? Поттер, стоять! Я с твоей быстро удаляющейся спиной разговаривать не собираюсь! Гарри в ответ устало вздохнул и повернулся лицом к Малфою. — Слушай, я, конечно, понимаю, что все это твое ерничество — защитная реакция от происходящего, но имей совесть… — Ладно, ладно. Все, я спокоен, как гиппогриф… хотя, сравнение, наверное, неудачное. В общем, Поттер, ситуация такова… да ладно уж, идем, не стой, как пень… так вот, еще в конце прошлого года, после того, как мы всей нашей дружной компанией натянули Квиррела с Философским Камушком, а вместе с ним и Волан-де-Морта, мой отец страшно разозлился. Ты, к счастью, у нас летом не был, а вот Ронни как раз таки все эти внутрисемейные разборки очень даже застал. В краткой версии всего того, что мне высказал отец, я должен был ниц падать перед Квиррелом, край мантии целовать и всячески ему помогать на пути достижения Камня. Короче, он во мне страшно разочаровался, и решил, так скажем, лично заняться моим воспитанием. Вот тут, Поттер, я впервые готов сказать чистосердечное спасибо Уизелу за то, что он меня умудрялся спасать самыми немыслимыми способами от отцовских воспитательных мотивов. — Это, как я понимаю, было вступление? — переспросил брюнет, с задумчивым видом обходя какое-то высохшее накренившееся дерево. — Ну, да. Именно тогда, кстати, и возникла эта отцовская блажь меня в квиддичную команду засунуть. По его расчетам, это должно было меня отвлечь от влипания во всякие неприятности. Помнишь, какое дикое желание побывать у тебя в гостях я проявил при нашей встрече тридцать первого августа? Меня просто дома окончательно допекли и я, в компании с Уизли, с радостью отправился к тебе. Так вот, возвращаясь к тому, что ты недавно лицезрел. После того, как мы поругались с крестным… ну, и между собой… мне от отца пришло письмо. Вдаваться в подробности я не буду, но скажу, что ничего приятного в нем не было. Меня дома ожидала, и, похоже, ожидает сейчас, грандиозная выволочка. И я, если честно, боюсь отцу на глаза попадаться. Он, между прочим, уже начинает подумывать, как бы нашу дружную компанию разбить, так чтобы вы с Уизли прекратили оказывать на меня свое «дурное влияние». — Что-то я не припомню, чтобы раньше мы на тебя «дурно влияли». Малфой споткнулся. — Маразм, — пробормотал он. — Поттер, ты хоть понял, что я тебе сказал? Мой отец два года назад нам дружить позволил только потому, что был уверен — ты встанешь на сторону Темного Лорда. А ты, на самом деле, как выясняется, даже и не думал этого делать. Ну, а теперь коронный вопрос: до тебя, наконец, дошло? Или нет?... Эй, Поттер, только не надо идти быстрее! Если я потеряюсь, это будет на твоей совести! Гарольд, успевший уйти вперед, пока Малфой со своими рассуждениями медленно и чинно вышагивал по корням деревьев, отмахнулся. — Нам еще долго идти? — спросил Драко несколько минут спустя. — Не очень. — Тогда ладно, а то, помнится, в прошлом году мы часа три-четыре, если не больше, тут выгуливались…. — К акромантулам дорога немного другая. К тому же, я выбрал короткий путь. — Понятно, а… — Малфой, тебе обязательно болтать без умолку? — раздраженно спросил Поттер. — Вовсе нет, — пробормотал разом побледневший Драко, таращась куда-то за спину своему другу. Перед ними, на том, что Поттер смело называл «тропинкой», стояли два огромных черных мохнатых паука. Они слегка покачивались вперед-назад, стоя на шести длинных ногах, а еще две у них, чуть подергиваясь, висели в воздухе. Акромантулы с явным сомнением осматривали мальчиков и едва слышно пощелкивали своими матово поблескивающими жвалами-челюстями. — Поттер, сделай что-нибудь! — почти проскулил Малфой, начиная пятиться. — Стой и не двигайся, — негромко произнес тот. — Палочку убери. Стражи-акромантулы, заметив, как оба юных мага прячут свои волшебные палочки, осторожно приблизились. Только тогда Гарольд заговорил: — Мы пришли от Хагрида. Отведите нас к Арагогу. На этот раз щелк паучьих челюстей не услышал бы только абсолютно глухой. — Человек хочет к Арагогу… а зачем нам отводить его? Человек хитер и может всего лишь прикрываться именем Хагрида, — сказал один из пауков, спину которого пересекала длинная запекшаяся рана. Он обошел слизеринцев по широкой дуге. — Несомненно, человек пришел сюда, чтобы найти и убить нашего Прародителя. Как по команде в полутьме леса вспыхнули сотни ярко-фиолетовых глаз. Со всех сторон раздался угрожающий лязг. — Я уже был здесь, — поспешно сказал Гарольд, — вместе с Хагридом. Он водил меня к границе ваших владений. Я — Гарри Поттер. Вперед выступил второй паук-страж и приблизил свою морду к лицу мальчика. Половина его глаз была закрыта. — Это так, — наконец сказал он. — Я помню тебя. Ты уже приходил сюда вместе с Хагридом. — Ты Церсус, верно? — осторожно спросил Поттер. — Верно, — клацнул жвалами акромантул. — Хагрид сказал, что тебе можно верить. Аграс, отзови остальных, — обратился он к первому пауку. — Верить, но не доверять, — прошипел тот паук, которого звали Аграсом. Он с явной неохотой издал тихий посвист и целая орава акромантулов, готовых до последней капли крови сражаться с чужаками ради выживания своего рода, растворилась в лесной чаще. — Так зачем ты здесь? — спросил Церсус. — У Хагрида большая беда. Точнее он сам в очень большой беде. Его забрали в Азкабан. — Горестная весть, — лязгнул Аграс. — Но отвести тебя к Арагогу мы не можем. — Это еще почему? — возмутился Гарри. — Мы можем верить только тебе, а не твоему спутнику. — Но если ты назовешь нам его имя и поручишься за него, мы вас сопроводим к прародителю, — поспешно сказал Церсус, недовольно клацая в сторону Аграса. — Это Драко Малфой, он мой друг, и я ручаюсь за него перед вами — он не причинит вреда вашему славному роду, — четко выговорил Поттер. — Я тоже дружу с Хагридом, — пискнул Малфой-младший, которому от обилия негативных эмоций, исходящих от пауков (которые продолжали наблюдать за ними из-за деревьев) совсем поплохело. — Я все равно против! — Аграс встал на четыре лапы, поднимая свое тело в воздух. — А я — за! — остудил его пыл Церсус, который, похоже, был в их паре старшим, и к чьему мнению более молодой паук должен был прислушиваться. — Хагрид давно не был у Арагога, и Отец будет рад услышать хоть какие-нибудь вести о нем, пускай они будут и такими нерадостными. Идите за нами, друзья Хагрида. Он пошел вперед, неспешно перебирая лапами. Следом за ним, после неодобрительного щелчка, который издал Аграс, последовали Гарри и Драко. Постепенно в лесу становилось все темнее, а на деревьях появилась обвивавшая их толстыми жгутами паутина. Некоторые деревья были оплетены этой паутиной между собой и с них свисали какие-то подозрительные коконы. — Э-мм, извините, но откуда у вас… это? — обратился Малфой к Аграсу, шедшему рядом с мальчиками, и указал на его рану. — Держи свои руки при себе, человек! — клацнул тот, опасно сверкнув глазами. — Это не твое дело! — Они с кентаврами не очень-то ладят, — вздохнул Гарольд, — и постоянно происходят вот такие вот… стычки. Я даже подозреваю, что вместо нас весь этот шикарный эскорт как раз таки именно их и ожидал. А нас уж всего лишь постольку-поскольку не сожрали. Их Хагрид не раз пытался помирить, но что одни, что другие, уперлись всем, чем только можно и мирно сосуществовать не хотят. — А чего им сражаться-то? Лес большой, на всех хватит, — удивился Драко. — Ну, у них на этот счет свое мнение. Кентавры уверены, что они в этом лесу появились самые первые, и весь он, до самых дальних сосенок, принадлежит только им. А отсюда следует, что все остальные существа должны подчиняться их воле и порядку. Акромантулы здесь, конечно, только лет пятьдесят назад гнездиться стали… — Ты ошибаешься, Гарри Поттер, друг Хагрида, — подключился к разговору до сих пор молчавший Церсус. — Мы здесь жи
Mamont: — Но ты все равно ничего не добился этим, — спокойно произнес Гарри, однако его напряжение выдавала судорожно стиснутая волшебная палочка. — Все твои жертвы скоро оживут — отвар из мандрагор уже готов и его сегодня-завтра уже используют. Да и Дамблдора всего лишь сместили с поста директора, а как только ситуация в школе нормализуется, будь уверен, он снова станет директором. — Что я слышу? Гарри Поттер защищает Дамблдора? И это делаешь ты, который мне в начале этого учебного года писал о том, что люто его ненавидишь? Но, тем не менее, ты неправ. Я достиг всего, чего хотел. Ведь все последние месяцы я был занят только тем, как заманить вас, — Риддл обвел призрачной рукой Гарри, Драко и Джереми, — а так же Гермиону Грэйнджер в Тайную Комнату. Как видишь, мне это вполне удалось. Скоро даже вы мне не помешаете, хотя, впрочем, к твоему брату, Гарри Поттер, у меня есть еще пара интересных вопросов, связанных с тем, как он выжил после того, как я, Великий и Могущественный маг попытался его убить… — Ты? Жалкое воспоминание? Это сделал Волан-де-Морт! — выкрикнул Джереми в лицо призраку-воспоминанию. — И даже у него ничего не вышло! — Ты не понял одной маленькой тонкости, — спокойно ответил на это Риддл. — Я и есть Темный Лорд Волан-де-Морт. Это было мое любимое прозвище в школьные годы. Ты же не думаешь, что я стал бы всю жизнь носить имя моего папаши-маггла? О, вовсе нет! Ну что ж, а теперь, пожалуй, я сделаю то, что должен был с самого начала. Гермиона, свяжи его, я хочу, чтобы он остался жив — мы с тобой еще должны обсудить кое-что, Джереми. Пока Грэйнджер исполняла приказ Тома, связывая Джереми Поттера и взмахом палочки отбрасывая его к одной из колонн, сам Риддл повернулся к статуе Слизерина и прошипел на змеином языке: — Говори со мной, Слизерин, величайший из Хогвартской четверки! Драко Малфой отступил назад. Огромная статуя Салазара Слизерина пришла в движение. Разомкнулись каменные губы, и в темном жерле что-то зашевелилось. — Там он… василиск, — прошептал блондин. — Гарри, уходи! Я их задержу! — Гермиона, разберись с Малфоем, — коротко приказал Том Риддл, с усмешкой глядя на Гарольда. — А тебе придется сразиться с моим ручным зверьком! — Убей его! — прошипел юноша-воспоминание выползшему из своего логова василиску. Единственной мыслью Гарри было как можно дальше увести Короля Змей, чтобы Гермиона или Драко случайно не посмотрели в его глаза и не окаменели по-настоящему. Поэтому слизеринец рванул в сторону одного из проходов. Но вдруг мальчик почувствовал, как его ноги будто приросли друг к другу, и он рухнул на пол. — Шинзор, что ты делаешь? — воскликнул он, видя, как рунослед крепче обвивается вокруг ног хозяина. — Хозяин не должен бежать, — шипели все три головы одновременно. — Хозяину нет нужды убегать от василиска. Огромные ярко-желтые глаза с вертикальными зрачками гипнотизирующе впились в ярко-зеленые глаза Гарри Поттера. Гигантская змея, которую он видел, перед собой подозрительно походила на старушку-Шесу, только чешуя была другого цвета… Сверху раздался торжествующий клекот, и в пещеру впорхнула ало-золотая птица, державшая в когтях какой-то темный сверток. В тот же момент клекот сменился чудесной песней, от которой даже на какую-то секунду замерла атаковавшая Драко Малфоя какими-то сложными чарами Гермиона. — Птица Дамблдора? — с презрением воскликнул Риддл, полностью поглощенный битвой гриффиндорки и светловолосого слизеринца и не замечавший, что убийственный взгляд василиска на Поттера не подействовал. — Она мне не помешает… Фоукс, взмахнув своими золотыми крыльями, пронесся мимо связанного Джереми и, о чудо, с него исчезли все веревки. Рядом же с гриффиндорцем на пол упал тот темный сверток, в котором тот мгновенно признал Сортировочную шляпу. — Интересно, чем же эта поеденная молью тряпка вам поможет, — выжидательно произнес Том. Глаза юноши-призрака удивленно расширились, когда в шляпе возникла рукоять меча, усыпанная рубинами. — Что? Невозможно! — ошарашено пробормотал он. — Меч Годрика Гриффиндора? Джереми с лихорадочно поблескивающими глазами схватил рукоять меча Гриффиндора и вытащил его из шляпы. Заметив, что борьба между Гермионой и Драко идет с переменным успехом, гриффиндорец решил «помочь» своему брату, который слишком глубоко погрузился в детские воспоминания, чтобы адекватно реагировать на мгновенно меняющуюся ситуацию. Так же поступил и феникс, спикировав с потолка Тайной Комнаты на василиска. — Стой! — выкрикнул удивленный Гарольд. — Не трогай его! Одновременно с фениксом, единым разом выклевавшим Королю змей глаза, сбоку к василиску с мечом наперевес рванул Джереми и что есть сил ударил. — Нет! — крикнул Гарри, пытаясь стряхнуть с себя Шинзора. — Не трогайте змею! Джереми, черт тебя побери, прекрати! Василиск зашипел от боли, мотая головой из стороны в сторону. Раскрасневшийся во время дуэли Драко Малфой наконец-то сумел выбить волшебную палочку у Гермионы Грэйнджер, успев при этом мысленно поблагодарить своего крестного за то, что он обучал их дуэльным комбинациям. Но гриффиндорку это не остановило. Лишившись палочки она набросилась на совершенно ошалевшего Малфоя и попыталась его голыми руками задушить. — Хозяин, подчини себе змею, — шипел настырный рунослед. — Какое к черту подчинение? Джереми его сейчас в капусту искрошит! — завопил Гарольд. — Слезь с меня! Малфой, тяжело дыша, посмотрел в глаза своей потенциальной убийце. Если только у него сейчас получится то же самое, что и в коридоре, когда его застигли врасплох старосты… только бы эмпатия не подвела… Взгляд Гермионы стал осмысленным. Она с ужасом посмотрела на свои руки и на лежащего под ней Малфоя, который никак не мог откашляться. — Как у тебя получилось, чертов мальчишка? — прошипел Риддл. — Ах, да, ты же эмпат.… Ну, ничего, еще немного и эта Уизли умрет, отдав мне все свои силы без остатка. Тогда я всех вас уничтожу! Гермиона быстро огляделась и, увидев валявшийся подле Джинни дневник, крикнула Джерри: — Стой! Джереми, оставь василиска, главное — уничтожить дневник! Тогда Риддл исчезнет! — Что? Как ты посмела ему меня выдать, глупая девчонка? — взревел призрак. Гриффиндорец, замерший на месте от удивления и переставший наносить слепые удары по даже не пытающемуся от него хоть как-то отбиться василиску, пулей метнулся к дневнику и, с воплем «это тебе за Джинни», пронзил дневник мечом, который наполовину ушел в камень. Том Риддл, с искаженным от боли лицом и нечеловеческим воплем исчез в яркой вспышке, а из его дневника на руки Джереми Поттера полились моря и океаны чернил… Наконец-то освободившийся от пут своего руноследа Гарри бросился к василиску, тихо поскуливающему от боли. — Все, на тебя больше никто не нападет, — шипел слизеринец в наступившей тишине, поглаживая гигантского змея по морде. — Я твой новый хозяин и не позволю никому тебя и пальцем тронуть. — Гарри? — просипел Малфой, приподнимаясь от пола на локтях и потирая шею. — Что ты делаешь? Это же василиск! Он нападал на… — Только по приказу Тома Риддла, — отрезал брюнет, проводя рукой по спине зверя. — Малфой, хватит валяться. Иди сюда, поможешь мне на него хоть какие-нибудь заживляющие чары наложить. — Ты что, рехнулся? — Это ты совсем с ума сошел! Разве не видишь, он кровью истекает из-за этого осла? — зло бросил Гарри, указывая в сторону склонившегося над ожившей после исчезновения Риддла Джинни. — Гарри, а могу я помочь? — робко спросила Гермиона. — Да хоть кто угодно! Главное чтобы поскорее! А ты, — обратился он к руноследу, — раньше сказать не мог? Обязательно надо было тянуть до последнего? — Эй, чем это вы там заняты? — удивленно спросил Джереми, помогая подняться на ноги своей рыжеволосой подруге. — Это же василиск! Вы его лечить собрались? — воскликнул он, видя, как Малфой и Гермиона начинают накладывать заживляющие чары на Короля змей. — Тебя вообще никто не спрашивал! — зарычал Гарри. — Какого черта ты его мечом стал полосовать? Гриффиндорец, Моргана тебя подери! — Так ведь я как лучше хотел… — Как лучше он хотел, черт возьми! Так в следующий раз хоть головой сначала думай! И отгони эту гадостную птицу! Видеть теперь фениксов в глаза не могу! — Постой, Гарри, он хочет помочь! — тронула его за плечо Гермиона. Феникс опустился рядом с василиском и повел головой над одной из его ран. — И эта птичка тратит свои заживляющие слезы на эту чешуйчатую гадину? — презрительно выплюнула Джинни. — Захлопни свой рот! — рявкнул на нее Гарри. — Черт, да оттащите же этого феникса! Его слезы только еще больше жгут рану! От них никакого толку! * * * Час спустя трое гриффиндорцев и двое слизеринцев, грязные и уставшие, поднимались по лестнице через тот самый ход, по которому несколько часов назад спустились Драко Малфой и Гарри Поттер. Причем, последний постоянно порывался вернуться в Тайную Комнату и еще чем-нибудь помочь бедной змеюке, которую они там оставили. Но в Гарольда крепко-накрепко вцепилась счастливая тем, что все благополучно кончилось, Гермиона и не давала ему шагу ступить назад. — Поттер, угомонись! — вещал Драко, продолжая нервно потирать шею. — Мы сделали все, что могли. На днях вернемся вместе с Роном, когда его вернут в нормальное состояние, и продолжим… никуда эта твоя змея не денется. Она вполне живой выглядела, когда мы уходили! Гарри на это не отвечал, но продолжал, чуть ли не через каждый шаг, тоскливо оглядываться. — Ну, и куда нам теперь? — спросила Джинни, когда все пятеро студентов выбрались в подземные коридоры замка. — Нас Шинзор поведет, — пробурчал брюнет. — Если он, конечно, хоть как-то хочет реабилитироваться в моих глазах, — добавил он на змеином. Рунослед преданно посмотрел на хозяина и закивал всеми тремя головами, выражая этим просто огромное желание помочь им выбраться. Когда же они прошли через все подземелья и начали подниматься по лестнице в холл, наконец, появились учителя и медсестра, за спинами которых маячила рыжая голова Рона Уизли. И пока мадам Помфри осматривала Джереми и Джинни, Рон, от избытка чувств подошел и обнял своих друзей. — Так у вас получилось, верно? — спросил он, улыбаясь. — И Малфой перестал из себя стоить недотрогу? — Ага, и ты не поверишь, что мы устроили! — его друзья улыбались во все зубы. А что же было дальше? Дальше всех пятерых повели в Больничное крыло, где пока Мадам Помфри обрабатывала им раны, юные герои рассказывали, что же с ними приключилось. Причем вся компания, в едином порыве, не сговариваясь, скрыла историю с Оборотным зельем. В Больничном крыле присутствовал весь преподавательский состав, Дамблдор, старшие Поттеры и Уизли. Совершенно номинально там так же прибывал забывшийся целительным сном Златопуст Локонс, найденный другими учителями в туалете Плаксы Миртл, который теперь не помнил даже как его зовут. Когда же Джереми упомянул о том, что Гарри попытался спасти василиска, надеясь, что брату за это как следует влетит, Дамблдор вдруг произнес: — Я уверен, что змей уже умер от ран нанесенных мечом Гриффиндора, который ты извлек из Сортировочной шляпы. Меч Годрика губителен для него, и шансов на выживание у Короля Змей нет абсолютно никаких. Я считаю, что никакого повода для беспокойства нет. Джереми так и остался сидеть с открытым ртом. Директор же, оглядев поверх очков-половинок присутствующих, сказал: — Что ж, я вас ненадолго покину и попрошу мистера Поттера, мистера Малфоя и мистера Уизли пройти вместе со мной в мой кабинет. Уверяю вас, наш разговор не продлится долго, и я не буду утомлять мальчиков сверх меры. Удивленно переглянувшиеся между собой слизеринцы покорно последовали за Дамблдором к лестницам, а за тем и к горгулье, скрывавшей проход в директорский кабинет. Когда же они оказались внутри и расселись в наколдованных Альбусом Дамблдором креслах, бывший директор Хогвартса (на самом деле недавно восстановленный в должности) долго не решался заговорить. — Что ж, вообще-то, мальчики, говоря о том, что наш с вами разговор вас ничем не утомит, я слегка слукавил, — Дамблдор откинулся на своем стуле за директорским письменным столом. — И, поскольку то, что я вам сейчас сообщу, лучше будет сначала увидеть воочию, я сделаю вот что… Verba volant, scripta manent! Совершенно не понимая, зачем Дамблдору понадобилось это заклинание, Гарри обернулся назад, с интересом оглядываясь на своих друзей и на мгновенно выцветающий кабинет директора. Сколько же здесь было наложено разнообразных заклинаний! Вдоль стен текли десятки разноцветных нитей, где-то более толстых, где-то более тонких. «Надо же, Дамблдору хватило сил, чтобы натянуть купол выявляющего заклятия на весь кабинет! Все-таки сильный он маг…», — подумал Гарольд. А с его друзьями, как, наверное, и с ним самим, произошли разительные перемены, поскольку выглядели они донельзя удивленными и, даже можно сказать, шокированными... Рон теперь сидел в центре закручивающегося по направлению куда-то в потолок темно-зеленого вихря. От него веяло древностью, силой, глубоким знанием… будто только что прямо перед ними распахнулся огромный древний фолиант и поведал свои секреты, раскрыв многие тайны и принеся умиротворение. Рон, похоже, это тоже заметил и, с улыбкой махнув рукой Поттеру, пытался на ощупь определить, что же это такое его окружает. Сама же его фигура представлялась какой-то смутной и расплывчатой, будто внешний облик Рона должен был быть несколько иным. Малфой же находился в центре серебристо-серого почти полностью прозрачного столба. Защита, спокойствие, уверенность. Такое чувство, будто от всех невзгод прикрывает гигантский прочный щит, который в состоянии выдержать любой удар. Драко насмешливо улыбнулся и осторожно постучал пальцами по окружавшей его со всех сторон стене, которая на это ответила низким, рокочущим гулом. На его плечах находилось едва заметное полупрозрачное очертание широкополого плаща, а лицо будто бы было прикрыто чем-то едва заметным и прозрачным вроде стекла. Да и сам Гарри ощущал небывалый подъем сил, желание куда-то бежать, что-то делать, а не сидеть тут, сложив руки. Мятущаяся, непокорная душа, готовая бросаться в бой и сражаться до последнего. Горячее сердце, мощными толчками гоняющее по жилам кипящую кровь. И только повернувшись, наконец, лицом к Дамблдору, Гарри понял, что это надо было делать в первую очередь: Директор находился в центре буквально таки целого пожара. Черные и ярко-алые лепестки огня попеременно вздымались к потолку, тем не менее мало скрывая понимающую и спокойную улыбку Великого мага. Великого Темного мага в развевающихся от несуществующего ветра черных одеждах с посохом в руке.
Mamont: Глава 31. Все встает на свои места. Рон, продолжавший недоуменно хлопать глазами, нервно сглотнул. — Профессор, а у вас случаем чаю не найдется? — робко спросил он. — Хотелось бы горло промочить… Серая пелена с кабинета директора мгновенно спала, и вокруг снова вспыхнуло буйство красок: огни хрустальной люстры, тьма за окном им в противовес, яркие корешки каких-то книг, золото магических приборов неизвестного назначения, цветастый ковер под ногами… и главное яркое пятно во всем этом — Альбус Дамблдор, на плече у которого примостился феникс, никак не реагирующий на то, что хозяин его оказался Темным магом. — Конечно, мистер Уизли, — благожелательно улыбнулся директор Хогвартса, делая несколько взмахов волшебной палочкой. — Не хотите ли к нему ирисок? Малфой, вцепившийся в свою чашку так, будто она его могла спасти от неминуемой смерти, все-таки нашел в себе силы язвительно буркнуть, что после зуболомательных ирисок Хагрида, это лакомство ему больше доверия не внушает. Двое других мальчиков выразили свою с ним солидарность, промычав что-то неопределенное. — Что ж, тогда позвольте вас кое о чем спросить, прежде чем мы перейдем к главной цели нашей сегодняшней встречи, — произнес Альбус, наколдовывая себе к чаю блюдо с казинаками. — Вы все-таки уверены, что не хотите чего-нибудь сладкого? Трое слизеринцев синхронно мотнули головами. Они вообще, не сговариваясь, приняли решение ни с какими расспросами к Дамблдору не лезть — и так сам расскажет. Ибо, как гласит древняя магическая пословица: не беги впереди гиппогрифа — растопчет. Да и к тому же, мальчики пребывали в таком шоковом состоянии, когда радоваться надо, что можешь вежливо-удивленное выражение лица удержать, а не под столом валяешься. — Я хотел бы прояснить кое-какие моменты в вашем рассказе о сегодняшних событиях. Так вот, у меня вопрос к вам, мистер Малфой. Касательно ваших способностей, если позволите. Мне очень интересно узнать, как же вы их сегодня умудрились применить, воздействуя сначала на мистера Мальсибьера и мисс Лестранж, а потом и на мисс Грэйнджер. Драко поперхнулся чаем. — Ну, я только примерно могу сказать… — откашлявшись, сказал он. — Я где-то с пол года назад свой амулет потерял. То есть, у меня раньше был амулет, который сдерживал мои способности, — обстоятельно начал Малфой, более или менее придя в себя, — и, как я только что сказал, я его потерял. Хотя, вообще-то я его просто выкинул… ну, в порыве чувств… а теперь еще и найти не могу… Рон и Гарри тихо прыснули. Малфой-младший покраснел. — В общем, мне пришлось учиться более или менее сносно владеть своей способностью, иначе жизнь среди более чем полтысячи магов в одном-единственном замке превращалась в сущий ад! Ну, и я стал разбираться, что к чему. Сначала пришлось понять, как действует мой амулет и только потом уже пытаться самостоятельно воспроизвести то же самое. Короче говоря, я все это вот к чему веду: благодаря амулету, мою способность можно было четко направить в определенное русло и использовать в каком-нибудь определенном случае — например, чувствовать эмоции только одного человека. Без него же, соответственно такой точности мне удалось добиться только к концу учебного года. И то, так, как надо, редко получается… Х-мм, что-то я начинаю заговариваться. В общей сложности, сегодня днем, когда я пробирался по коридору из учительской обратно в подземелья, я замешкался и поэтому практически нос к носу столкнулся с нашими старостами. Честно говоря, сам не понял, как это вышло, но я умудрился сделать так, что они меня просто не заметили и спокойно прошли мимо. — То есть, вы для них стали фактически невидимы? — Ну, да, похоже что так. — Но тогда это значит, что вы можете воздействовать не только на эмоции, но и на другие чувства, как, например, осязание, слух? — Дамблдор слегка наклонил голову вперед. — Не знаю, наверное. Во всяком случае, должен уметь, — быстро сказал Драко. — Но это очень сложно и требует… — Так что же с мисс Грэйнджер? — Ах, да, Грэйнджер. Ну, с ней было посложнее. Понимаете, профессор, Риддл ее каким-то образом себе подчинил, сделав так, что она не могла контролировать свои действия. Так что пришлось ее, образно выражаясь, слегка «встряхнуть». Я имею в виду — несильно ударить по всем ее пяти чувствам, чтобы она смогла вернуть себе контроль над телом. Честно говоря, я уж думал, что у меня вообще ничего не получится. И сразу хочу сказать, что наглядно вам прямо сейчас я ничего такого сделать не смогу — для такого этого нужна какая-то особенная ситуация. — Иными словами, вы хотите сказать, что смогли бы подобное повторить только в случае угрозы для жизни? Драко смутился. — Скорее всего — да. В первом случае, с Като и Дереком, я жутко перепугался, что они меня обнаружат, потащат в гостиную, и все сорвется. А когда меня Грэйнджер душить начала… тут уж думаешь только о том, как бы жизнь свою спасти. — Что ж, этот момент мне понятен, — директор Хогвартса сделал большой глоток из своей фарфоровой чашки с узором в виде каких-то неизвестных цветов темно-синего цвета и как раз собирался продолжить, когда дверь в кабинет внезапно распахнулась. В проеме появился Люциус Малфой. Выражение его лица не сулило ничего хорошего. — Доброе утро, Дамблдор, — процедил он. — Как вижу, вы все равно вернулись сюда, даже несмотря на прямой запрет Попечительского совета? Драко вжался в кресло и старался быть как можно незаметнее. — В общем-то, Попечительский совет меня вернул на должность директора Хогвартса. Вас, наверное, просто забыли об этом уведомить, — спокойно произнес Альбус. — Хотелось бы знать, в связи с чем члены Попечительского совета вынесли такое решение, — голос Малфоя-старшего стал еще тише и звучал угрожающе. А заодно он заметил и скукожившегося на своем месте Драко, вознамерившегося спрятаться от своего отца за спинкой кресла. — Узнав о последнем нападении и сложившейся в школе ситуации в целом, они решили, что лучше меня с нынешней ситуацией никто не справится, — ответил Дамблдор. — И к тому же прозрачно намекнули, что решение сместить меня с поста директора им навязал некто очень влиятельный и богатый, угрожавш
Mamont: Список заклинаний. 1. Ad Dragom Volen (По воле Дракона) — щитовые чары. После попадания в него большого количества заклятий способен накопить их силу и создать некий аналог Патронуса, способный пить жизненную силу врагов. В первой стадии (до возникновения «Алого дракона») опасен тем, что забирает большое количество сил у наколдовавшего его мага. 2. Ad Umbram Nomene (Именем Тени) — самотрансфигурация. Чары «саморасщепления». 3.Supplicatio (Молитва) и Exsecratio (Проклятие) — атакующие чары (различаются только принадлежностью к «свету» или «тьме»). Маг принимает в себя большое количество энергии и «выпускает» ее во врагов. Первая стадия — возникновение иллюзорной пентаграммы (бело-голубовато-серого или алого соответственно), вторая стадия — вызов духов, третья стадия чар — заключение жертв в «энергетические коконы», в которых они сгорают. 4. Flagrum (Кнут) — пыточное заклинание. Модифицированный вариант «Seko», наносит раны глубиной до десяти сантиметров. 5. Caecitas (Слепота) 6. Surditas (Глухота) 7. Telum Palatum (Копье Неба) — атакующие заклятие. Создает направленный поток электрических разрядов. 8. Fluidum (Жидкость) — «разжижает» твердые предметы типа камня и всех его производных. 9. Meritum (Возмездие) — щит, отражающий заклинания обратно в противника. 10. Barathro Donare (В бездну [бросить]) — поглощает всю магию на расстоянии до десяти метров от мага (имеется в виду пространство в виде сферы радиусом пять метров), включая большую часть его собственной магии. 11. Murus (Стена) — щит. 12. Juissum mortus (Приказ мертвых) — из раздела некромантии. Поднимает из земли скелеты, предельная глубина нахождения коих в земле двадцать метров. 13. Silentes umbrae (Тени Мертвых) — аналогичное заклинание, однако, в случае использования непосредственно после «Приказа Мертвых», становится его конр-заклятием. 14. Veto (Запрет) — щит. 15. Sphaera Glasialis (Шар льда) — замораживающее заклятие. При использовании возникает ледяной шар. 16. Admonitorium (Извещение) — оповещающее заклинание. 17. Defectus (Исчезновение) — аналог «Evanesco». 18. Asseris (Колья) — пыточное проклятие. 19. Squama (Кольчуга) — щит. 20. Aequitas (Беспристрастие) — кратковременные психические чары. 21. Vecordia (Безумие) — кратковременные психические чары. 22. Apathia (Апатия) — кратковременные психические чары. 23. Serenitas (Безмятежность) — кратковременные психические чары. 24. Aequanimitas (Сопокйствие) — кратковременные психические чары. 25. Otiosus (Безучастие) — кратковременные психические чары. 26. Stepitus (Грохот) — шумовое заклятие. 27. Resistentia (Сопротивление) — щит. 28. Corvusum vocatus (Зов ворона) — призыв магических птиц. 29. Exortus (Рассвет) — чары глобального освещение. 30. Simulacrum muratus (Каменная статуя) — заклятие окаменения. 31. Ignis Sjpitur (Чуть тлеющий огонь) — разновидность магического огня. На волшебников действия не имеет. 32. Afflicto (Огорчение) — кратковременные психические чары. 33. Ignis tenebratis (Пламя Тьмы) — негасимый магический огонь, опасный для волшебников. 34. Flagrum aquis (Водный бич) — вариант «Кнута». 35. Via ignis (Огненная дорога) — воспламеняющие чары. 36. Ictus Aeris (Воздушный удар) — усиленный вариант «Грохота». 37. Recognoscere (Опознать) — чары опознания, накладываемые на определенные предметы. 38. Invenire (Обнаружить) — чары поиска материальных предметов. 39. Omnia Generalis Negato (Всеобщее отрицание) — мощные щитовые чары, использование которых отнимает жизненные и магические силы.
полная версия страницы